Американец-инсайдер – Джозеф-Гордон Левитт
- Хочешь сказать, ты ничего на этом не заработал?
- Это было бы инсайдерство.
- Хорошо, может, ты и не нажился. Но попробуй – докажи властям (с)
- Seth Davis|Сэт Дэвис
- 21 год.
- 4 курс, экономика.
Если вы спросите у ста людей, с чем у них ассоциируются Соединенные Штаты Америки, вы услышите сто разных ответов. Кто-то скажет – с Голливудом, кто-то – с фермерами, кто-то – с Форрестом Гампом.
Сэт Дэвис был настоящим урожденным американцем, но своя страна тоже с чем-то у него ассоциировалась. С длинным нудным предложением, которое звучало так: «Уголовная ответственность в США наступает с шестнадцати лет».
А вот в Ирландии с семи, например. Так что ему еще крупно повезло родиться в США.
Сэт это понимал, и первые двадцать лет своей жизни вообще не выезжал за пределы страны. Ему вполне нравилось у себя дома, по адресу: штат Нью-Йорк, округ Нью-Йорк, Манхэттен. Из окна был виден нью-йоркский Центральный парк, чуть дальше находился нью-йоркский университет, а сам Сэт рос вполне приличным нью-йоркским ребенком.
Его отец, старший Дэвис, работал ведущим экономистом в какой-то крупной корпорации, чей офис, к слову, тоже можно было увидеть из окна. Его мать была домохозяйкой и занималась воспитанием младших Дэвисов, их, помимо Сэта, было еще двое – младшая сестра Сьюзи и младший брат Томми. Сэт был старшим, и поэтому, как он считал, таким умным и самостоятельным.
В школу он пошел в шесть, как и все приличные нью-йоркские дети. Ну, то есть, как те нью-йоркские дети, которые и в самом деле были приличными.
Однако учиться ему категорически не нравилось. По сути, от того, что он несколько лет просидел в школе, польза была только одна – в этом учебном заведении его характер раскрылся в полной мере.
Характер Сэта оказался ярким, но очень уж нетерпимым.
Например, он никогда не шел на компромиссы. И еще не любил у кого-то что-то просить. Придерживался принципа: «Пусть мне будет плохо, зато я буду знать, что мне никто не помогал, и во всем виноват я сам». И предпочитал не скрывать свои эмоции: кричал, злился, смеялся, все одновременно, и все, как чувствовал.
Наверное, поэтому его все любили. Потому что он был настоящим. Простым, но в то же время неординарным.
То, что его все любят, Сэт чувствовал и очень этим гордился. Со временем у него стала развиваться иллюзия собственного превосходства. В компании друзей он был лидером, в семье на него возлагали большие надежды, и никто и никогда не говорил ему, что, несмотря на все свои плюсы, он, по сути, оставался обычным человеком. Не наследным принцем маленького нефтяного королевства и не лауреатом Нобелевской премии.
И в этом состояла основная ошибка. Сэт решил, что отныне ему все можно. И из такого большого количества грехов выбрал один, который и в Священном Писании-то не был указан. Указан он был лишь в одном из законов США и состоял из двух слов: инсайдерские сделки.
Правда, Сэту к тому времени уже исполнилось двадцать лет, поэтому сколько бы он ни повторял магическую фразу про наступление уголовной ответственности в США с шестнадцати лет, по возрасту все равно не подходил.
Никто так точно и не узнал, как младшему Дэвису удалось провести всю эту операцию. Но все решили, что если папа у тебя – ведущий экономист, сам ты закончил специализированный колледж, пробовал играть на бирже, и никогда в жизни не мог предположить, что у тебя что-то может не получиться – устроить что-то подобное труда не составит.
Когда Сэт Дэвис садился в тюрьму, он был самоуверенным двадцатилетним лоботрясом. Вышел он оттуда через год, и своим поведением опроверг заявление о том, что «Тюрьма меняет людей». Он остался все тем же самоуверенным, беспринципным парнем, разве что чуть более осторожным.
Тот год, что он провел в тюрьме, Сэт обсуждать отказался. И вообще сказал, что он «Больше не видит для себя никаких перспектив в этой стране». И уехал в Европу. Там он довольно быстро осмотрел все материковые страны, и его потянуло на острова.
А так как Дэвиса младшего все время тянуло на большие масштабы, направился он прямиком в Лондон. Нанял такси от аэропорта до отеля, задумчиво посмотрел на кучу зеленых бумажек, надпись на которых сообщала, что они верят в Бога, и пришел к выводу, что про лондонские такси не зря говорят, что они самые дорогие в мире.
Лондон, конечно, впечатлил. Бесцельно прошатавшись по городу несколько дней – а что еще делать, если ты изображаешь разочарованного в мире сына не самого бедного экономиста – он решил, что в этом городе можно задержаться надолго.
Позвонил родителям, сказал, что домой его несколько ближайших лет можно не ждать. Порядком утомленный отец выразился на это предельно ясно – если уж младший Дэвис не хочет идти работать, пусть хотя бы учится.
- Okey, - с непревзойденным нью-йоркским акцентом ответил Сэт.   
Через пару дней университет был найден. Идти пришлось, конечно же, на экономический. Но о том, чем он занимался в США, Сэт твердо решил никому не рассказывать.
--------------------------------------------------------------------------------------------
Испанская шлюха. – Одетт Юстман.
- В Испании не осталось людей, только шлюхи!
- Вы только что назвали меня шлюхой, сеньор? (с)
- Ynes De La Calle|Инес Дэ Ла Каллэ
- 20 лет
- 3 курс, история
Говорят, настоящие испанки – это те женщины, которые прячут в своем платье навахи.
Инес Дэ Ла Каллэ принадлежала как раз к таким женщинам. Она была настоящей испанкой, по праву рождения, по праву жизни. Оба ее родителя имели испанское происхождение, говорили даже, что со стороны отца у нее в роду были какие-то идальго и очень благородные джентльмены. Но, к сожалению, на дворе стояло не Средневековье, и проверить этого было нельзя. Да семья Инес и не гналась за благородным происхождением. Просто самой девушке иногда было приятно осознавать, что если бы ей немножечко повезло со временем, в котором нужно было родиться, она имела бы все шансы стать благородной леди. Не то, что сейчас.
Семейство Дэ Ла Каллэ было бедным, если не сказать – нищим. Отец никак не мог устроиться на работу и перебивался случайными заработками. Кроме того, он пил. Мать, женщина не серьезная и не далекая, даже и не думала о том, чтобы приносить в семью деньги, зато каждый год рожала по ребенку. Наверное, она считала, что кто-нибудь из ее детей вырастет, станет приличным человеком, заработает много детей, и жизнь сразу же наладится, и все будет хорошо и засияет яркими красками.
Склонность к бесполезным фантазиям Инес определенно по наследству от матери не передалась. Она была весьма здравомыслящей девушкой, трезво оценивающей свои способности и возможности.
Она отчаянно ненавидела свой город, свою жизнь и страстно желала когда-нибудь изменить существующее положение вещей.
Например, уехать куда-нибудь. Из этой страны, в которой очень жарко и растут апельсины. Куда-нибудь туда, где холодно и растет картошка. Или вообще ничего не растет. Зато люди не пьют или хотя бы не ругаются.
Но чтобы уехать, нужны деньги.
Обычным детям, - думала Инес, - карманные деньги выдают родители. Но это был не ее случай.
Пришлось зарабатывать деньги самой.
Вначале девушка действительно пыталась быть представительницей «честной профессии». Когда она училась в младших классах школы, отвратной окраинной школы, где ничему не учили, к слову сказать, она пыталась где-то подрабатывать. Стояла на улице и раздавала какие-то листовки. Работала официанткой на полставки. Именно на этой работе она поняла, что ей идет форма. Да и вообще она девушка довольно мордастая, неужели для нее не найдется никакого нормального занятия?
Но это другие девочки мечтают о карьерах фотомоделей или актрис.
Но Инэс Дэ Ла Каллэ в чудеса не верила.   
В семнадцать лет окончив школу, она почесала в затылке, подумала-подумала и занялась проституцией. Конечно, спустя один год, в Испании тоже знают, что означает статья «Совращение малолетних».
Знаете, где находится испанский квартал красных фонарей? А Инес знает. И у нее там много клиентов.
Удивительное дело, когда члены ее семьи узнали, чем она занимается, они вдруг громко стали орать о том, что это – аморально, и о том, что они запрещают, не позволяют и вообще, в конце концов, это позорит фамилию!
Но благородные идальго были в Средневековье, а Инес – в двадцать первом веке. И она окончательно поругалась с семьей. И ушла.
И шла долго.
Не сказать, чтобы она накопила достаточно денег, но на поездку до Франции вполне хватило.
А в Париже была площадь Пигаль, и, таким образом, ей хватило денег до Великобритании. До Лондона. А в Лондоне был университет. Они сказали, что предоставляют жилье малоимущим иностранцам, конечно, если они хорошо учатся и хорошо себя ведут.
Тогда девушка решила, что это ведь чужая страна, здесь ее никто не знает. А значит, есть вероятность того, что никто не узнает, что она на самом деле – «шлюха Инес», и будут думать, что она «просто Инес» - милая девушка из Испании.
Она точно не знала, почему приехала именно в Лондон. Но была благодарна Господу (Все испанцы очень верующие люди), что он направил ее именно сюда. Здесь у нее есть надежда.
Инес как-то внутренне смягчилась и перестала воспринимать мир так агрессивно. И постаралась соответствовать образу милой девушки, слегка недоверчивой и острожной, но, по сути своей, хорошей и, как бы это сказать, не падшей.
А в университет Инес все-таки поступила. На исторический факультет. Вдруг она найдет там своих идальго?
--------------------------------------------------------------------------------------------
Мошенник, из какой-нибудь забытой европейской страны бывшего социализма. – Каллум Блу.
- Когда я был молод, глуп и кормился тем, что показывал на ярмарках толстого грудастого монаха, выдавая его за женщину с бородой – необъяснимый феномен природы – и то я не опускался до таких моральных низин (с)
- Ion Odobecku|Ион Одобеску
- 21 год
- 4 курс, драма и театр
До глубоких моральных низин наш герой не опускался, это правда. Для него вообще не существовало никаких низин.
Это сейчас – проучившись в престижном лондонском университете около трех лет, он понял, в каком, если выражать просто, дерьме он жил.
А тогда – все было просто.
В какой он родился стране – Ион не смог бы сказать даже под присягой. Название деревни он помнил, но не более того. В остальном были виноваты власти, которые никак не могли разобраться, относится ли Приднестровская республика к Молдавии или не относится. А парень как раз и родился в самый пик этого «непонимания».
Но на это ему было наплевать. Какая разница, где родиться?
В какой семье ты родился – вот, что действительно важно.
Но и этого Ион Одобеску сказать не мог.
Вырос он в детском доме, оттуда же ему досталось самое распространённое молдавское имя Ион, и одна из самых популярных фамилий – Одобеску. Никакой оригинальности.
Оригинальности не было дальше.
Нет, это не история о бедной, всеми брошенной сиротке, вызывающей только жалость.
История банальна: в детском доме Ион долго не высидел, ушел оттуда при первом удобном случае, а дальше его ждала только улица и мир, в котором он как не был никому не нужен, так и продолжал быть не нужным.
Да, вот так вот пафосно и бессмысленно.
Дальше будет еще хуже.
Гулять по улицам Иону быстро надоело. Холодно, ветер дует, а приличные люди странно на тебя смотрят. Хотя где найти на улицах приличных людей?
Пошел искать работу. Нормальной работы, как это следовало ожидать, не нашлось.
В поисках дела и денег Ион продвигался все дальше и дальше на запад – Молдавия, как и Приднестровье, чисто географически находится в Европе, а из той Европы передвинуться в другую Европу большого труда не составляет.   
И вот, миграции и переселения привели Иона в Германию. Благо, но с горем пополам выучил немецкий. Там он узнал неожиданное – оказывается, у него очень кинематографическая внешность. А он всего-то хотел чуть-чуть подзаработать как статист на съемках.
Шустрые немцы сразу же взяли парня в оборот, ну, так только в сказках бывает – понятно. Звездные роли на него, конечно, с неба не сыпались, но когда требовался нужный типаж миловидного подростка – звали друга – молдаванина.
В конце концов, кто-то подсказал Иону, что ему пора идти учиться, без образования даже в актерской среде мало чего добьешься.
А Ион всегда был честолюбив.
Поднакопив немного денег за съемки, он начал подыскивать подходящее учебное заведение.
В Германии ему оставаться не хотелось, к немецкой нации он никакого уважения он не испытывал, да и кино у них, если честно, было никакое. Иону оно не нравилось.
Что ему нравилось – так это кино английское, туманное и благородное, как и сама страна.
Он начал учить язык этой страны. Каким-то образом умудрился поступить в один из лондонских университетов.
И вот, он уже на четвертом курсе – никому не понятный, странный, ушлый, сообразительный малый. Про улицы он не рассказывает никому, начинает сразу с Германии. Там его имя кажется вполне оригинальным.
--------------------------------------------------------------------------------------------
Француженка, лежала в психиатрической больнице, позднее выписалась оттуда. – Зои Дешанель.
- С сумасшедшими проще некуда – они говорят, но их никто не слушает (с)
- Valerie Girardin| Валери Жирарден - придержана
- 19 лет
- 2 курс, политика и международные отношения.
«Париж меняется, но неизменно горе,
Фасады новые, помосты и леса,
Предместья старые – все полно аллегорий.
Воспоминания, вы тяжче, чем скала».
Валери очень любила это стихотворение. Она любила свой город. Она всегда помнила, что живет в удивительном городе, возникшем на реке Ситэ, городе, где находились резиденции бесконечных Людовиков, городе, откуда Наполеон собирал свои войска, городе, где человек впервые услышал объединенные вместе три слова: «Свобода, равенство, братство».
Валери думала, что с того момента все люди действительно познали свободу, равенство и братство. Валери вообще была всегда слишком наивной.
Маленькой девочкой Валери верила в абсолютно все сказки, что ей когда-нибудь рассказывали. Принцы, принцессы, красавицы, чудовища, замки, драконы, феи, колдуньи – все они существовали на самом деле. Дрались, мирились, любили друг друга, и в конце добро всегда побеждало зло.
Уникальность Валери состояла в том, что за всю свою жизнь она ни разу не раскаялась в этом постулате. В ее мире добро действительно всегда побеждало зло. А Галахад свободно дотрагивался до Святого Грааля, несмотря на то, что сам был зачат во грехе.
Наверное, поэтому все и считали эту девочку странной. Окружающий мир был жестоким, в основном потому, что он сам хотел быть таким.
В школе Жирарден удалось завести только одну подругу. Ее звали Сесиль, и она была блеклой, несуразной девочкой, в жизни которой настолько не происходило ничего интересного, что она готова была дни и ночь напролет слушать фантазии своей подруги.
А воображение у Валери всегда было хорошим. Она выдумывала, без преувеличения, целые миры.
Наверное, если бы судьба на самом деле существовала, как в это верила Валери, она бы сделала девушку писательницей.
Вы знаете много писательниц-француженок?
Жорж Санд, Франсуаза Саган, может быть, к этому списку приплюсовывалось бы еще и имя Валери Жирарден?
Но, увы, «Жизнь аморфна, литература строга».
Литература не пустила Валери в свой мир, да сама девушка и не пыталась туда проникнуть. Знаете, почему?
Потому что она была сумасшедшей.
Она проходила комиссию, что-то насчет приема в университет, и в числе прочих врачей был психиатр. Он-то и поставил девушке какой-то странно-звучащий диагноз, из разряда тех, что никто никогда не мог выговорить, а уж понять – тем более.
Так или иначе, дорога в университет ей была закрыта. А ведь это был непростой университет – Сорбонна. Где найдешь альтернативу Сорбонне?
Никто не знает, было ли у Валери действительно не то с головой, или это ошибся врач. Родители долго возмущались и говорили, что нужно обратиться к различным врачам, что нужно опротестовать это заявление, что нужно, нужно, и вообще, почему, их дочь остается такой спокойной ко всему?
Валери решила что раз так получилось – значит, так надо.
Но дома ей оставаться по какой-то причине не хотелось.
И Париж уже был не Парижем, и стихотворение ей уже не нравилось, и потом, знаете, эти бесконечные бульвары так надоедают.
А ехать-то особо было некуда, ну, сумасшедшим ведь не все рвутся давать визы.
Поэтому Валери выбрала страну, соседствующую с Францией. Ту, на которую так грозно взирал Наполеон с памятника. Ту, которая находилась за проливом Ла-Манш.
Пока она плыла туда, ее родители все-таки сумели провести собственное медицинское расследование, подать в суд на психиатра, признать его заявление не действительным.
Можно было возвращаться домой. Туда, «Где неизменно горе».
Но Валери не хотелось этого делать. Потому что конец четверостишья правильно говорил о тяжелых воспоминаниях.
Тем более, она уже нашла альтернативу в Лондоне.
Она выбрала специальность «Политика и международные отношения», потому что она все-таки была родом из другой страны, и, все-таки, ей импонировала именно та политика, тем более, быть миротворцем – это все-таки было в ее характере.
К ее удивлению, ее взяли сразу на второй курс, видимо, ее знания по этому предмету были не такими уж и не низкими, а заменяли один курс обучения.
И больше не было фантазий.
--------------------------------------------------------------------------------------------
Брат и сестра, программа защиты свидетелей, Австралия.
Девушка – Эмми Россум, парень – Джеймс МакЭвой.

- Знаете, я, пожалуй, пойду. Просто потому что хочу быть, знаете, подальше отсюда (с)
- Luke Fauler|Люк Фаулер
- 20 лет
- 3 курс, физика
- сестра: Leslie Fauler|Лесли Фаулер
Место рождения – Сидней, Австралия, время рождения – двадцать один час тридцать одна минута, ну, а точную дату вы можете вычислить сами, основываясь на том, что год в игре две тысячи одиннадцатый, а наш герой по знаку Зодиака – Весы.
Первые два года его жизни были ни чем непримечательны и по-своему даже скучны.
Люк этого не помнил, но наверняка все это время он просто изнывал от скуки.
Зато потом все изменилось.
Когда Люку Фаулеру было два года три месяца и девятнадцать дней, аист сподобился и принес его родителям еще одного ребеночка.
Все хотели мальчика. Родители мечтали о сыне, бабушки и дедушки – о внуке, а Люк – о брате. Ну, наверное, хотя позднее он признавал, что вполне мог бы без этого обойтись.
Однако родилась девочка. Люк нарек этот день «днем первой подлянки его младшей сестры».
Рождение сестры очень странно повлияло на мальчика. Он мало еще что понимал, однако был полностью уверен, что отныне и с этого момента, он должен быть самым серьезным, ответственным и подающим всем пример человеком.
В детском садике на тихом часе он читал под подушкой умные книжки.
В школе он очень хорошо учился. Нет, не просто, хорошо. Блестяще.
Блестяще потому, что все были уверены, что Люка ждет блестящее будущее. Блестящее окончание школы. Блестящий университет. Блестящая карьера.
От этих разговоров блестящий Люк раздулся, еще более посерьезнел, обзавелся ноутбуком и костюмом, и отныне считал, что он – вполне самостоятельный, ответственный человек.
А что есть у ответственного человека?
Правильно, ответственность.
Отвечать Люку было не за кого.
Хотя нет, постойте!
В начале нашего рассказа мы что-то говорили про некоего аиста, некую подлость и некую сестру. О чем же это мы?
Верно, у Люка был человек, за которого ему нужно было отвечать.
То есть, нет, официально за сестру отвечали родители. Но ведь родители – это родители, а старший брат – это одно с тобой поколение, которое просто обязано всегда быть за тебя.
Логично.
А дела у сестры, тем временем, шли как у всех подростков.
Однажды на мобильный телефон Люка пришла смс. В ней говорилось, что он немедленно должен прийти за своей сестрой на одну из вечеринок, потому что, ну, потому что должен.
Люк так и сделал.
Забрал сестру, поговорил с ней о чем-то и решил, что больше в этот день ничего криминального не случится.
О нет, это было не так!
Вы когда-нибудь слышали словосочетание «Программа защиты свидетелей»?
Люк слышал. Но не думал, что это может его напрямую коснуться.     
А зря. Поскольку в этот вечер, когда он забирал сестру, они вдвоем увидели что-то. Что именно, я вам, разумеется, не расскажу – это же программа защиты свидетелей!
Короче говоря, брату с сестрой пришлось уехать.
Не знаю, каким образом там все устроено, но в конечном итоге они оказались в Великобритании, в городе Лондоне. И это они – выросшие на пляже дети, привыкшие к акулам и серфингу!
Кошмар.
Однако среди туманов им неожиданно понравилось. Они подыскали себе университет и поступили в него: брат – раньше, сестра – позже.
Люк выбрал себе физическую специальность, поскольку считал, что она как нельзя лучше подходит к его серьезной и сосредоточенной натуре. Хотя, кто знает?
--------------------------------------------------------------------------------------------

--------------------------------------------------------------------------------------------